А.Ю. Агафонов
Когнитивный смысл и логика порождения осознаваемых переживаний
Осознаваемое переживание, которое, по определению, сопровождается чувством субъективной очевидности происходящего, является интегральным результатом неосознаваемой деятельности сознания. Сознание не тождественно осознанию. Осознанию подлежит только итоговой результат, конечный эффект работы сознания. В этом смысле, осознаваемое – это лишь часть сознательного. В сферу явлений сознания необходимо включать актуальное неосознаваемое содержание сознания и механизмы работы сознания. Данный взгляд на устройство сознания представляет собой не спекулятивную позицию, а является следствием анализа множества разрозненных экспериментальных данных, накопленных в современной когнитивной психологии.
Стоит отметить, что интерес когнитивных психологов к неосознаваемым аспектам работы сознания возник не сразу. Изначально когнитивисты стремились всячески спасти от экспериментальных опровержений свой базовый постулат об ограниченности ресурсов. А.Ребер, характеризуя то упорство, с каким отстаивался «постулат ограниченности», заключает: «…современные когнитивисты искали ключ под фонарным столбом, не потому, что это наиболее вероятное место, а потому что там свет» (Reber, 1989, p.219). Экспериментальные проверки раз за разом демонстрировали, что сознание способно обрабатывать информацию вне осознаваемого контроля вплоть до уровня семантики. В свою очередь, было обнаружено, что ранее не осознанная информация может влиять на эффекты осознания в ходе последующей познавательной деятельности (Величковский, 1982; Marcel, 1983; Аллахвердов, 2000 и др.). Давая оценку результатам многолетних поисков когнитивных психологов, В.М.Аллахвердов делает вывод о том, что «…исследования когнитивистов сыграли немалую роль в том, что все известные и якобы структурно заданные сознанию ограничения на информационные процессы были экспериментально опровергнуты» (Аллахвердов, 2000).
В настоящее время все чаще в работах когнитивных психологов можно встретить термины «бессознательное познание», «имплицитное научение», «когнитивное бессознательное», «неосознаваемое» (Kihlstrom, 1987). Вопрос состоит уже не в том, есть ли неосознаваемые процессы сознания или их нет. Интерес современных исследователей направлен, прежде всего, на определение того, какую функцию они выполняют. Сложность изучения неосознаваемых процессов обусловлена тем, что в большинстве случаев носители сознания не имеют никаких предположений относительно того, как у них формируются алгоритмы обработки информации, эстетические взгляды, интеллектуальные пристрастия, мотивационные намерения или языковые навыки. Так, С.Пинкер приводит множество аргументов в пользу наличия у человека неосознаваемых алгоритмов, ответственных за «ментальную грамматику» (Пинкер, 2004). Рассмотрев данные, накопленные психологией, лингвистикой, антропологией, биологией и другими науками, занимающимися проблемами сознания и языка, автор приходит к выводу, что большая часть нашей ментальной жизни и речевого поведения происходит неосознанно, и «…мы настолько же не осознаем процесс функционирования языка, насколько муха – причину откладывания ею яиц» (Там же, с.13). В свою очередь Р.Лачмен, Г.Лачмен и Е.Баттерфилд указывают на неосознанность процесса мышления. «…Большинство наших поступков – отмечают авторы - основывается на бессознательном. Это исключение, а не правило, когда мыслительный процесс происходит осознанно, но при всей его естественности, сознательное мышление кажется единственно возможным. Оно не единственно возможно, оно в меньшинстве» (Lachman, Lachman, Butterfield, 1979, p.207). Аналогичную точку зрения высказывают П.Левиски и Т.Хилл, говоря о том, что «…когда исследователи предпринимают попытку узнать напрямую от субъектов, как образуются суждения или решения, люди обычно беспомощны, как если бы их попросили объяснить, как они узнают знак «больше» или распознают образы» (Lewicki, Hill, 1987).
Способность к неосознаваемому приобретению процедур и структур знания, равно как и неосознаваемую способность к осознанию, все чаще рассматривают как важнейшие свойства когнитивной системы. В этой связи П.Левиски и Т.Хилл обратили внимание на парадоксальную ситуацию, сложившуюся в современной когнитивной психологии (Lewicki, Hill, 1989). Авторы отмечают, что хотя большинство исследователей признают доказательность экспериментальных данных, иллюстрирующих процесс приобретения знаний вне осознания, по сей день таким данным не придается должного значения. Эти экспериментальные свидетельства обсуждаются так, как будто бы «…они представляют интерес лишь как одно своеобразное свойство из множества, присущих человеку, наряду с подсознательным восприятием и гипнозом». Авторы считают, что такой взгляд на неосознаваемые процессы искажает действительную картину. «Такое положение дел кажется действительно парадоксальным, − указывают П.Левиски и Т.Хилл, − потому что в то же время, способность человеческого сознания к бессознательному получению информации является основным метатеоретическим допущением всей когнитивной психологии» (Lewicki, Hill, 1989).
В актуальный момент времени не осознается не только сама работа сознания, но и не все содержание сознания. (Пожалуй, наиболее известным подтверждением этого является прайминг-эффект). Вместе с тем, исследования мнемической деятельности обнаружили, что память хранит гораздо больше информации, чем человек способен узнать или вспомнить. Другими словами, сознание осознает лишь часть той информации, которую воспринимает, а память хранит несравненно больше информации по сравнению с объемом ее узнавания или воспроизведения.
Возникает закономерный вопрос: «Почему человек в состоянии осознавать лишь малую часть той информации, которую воспринимает или хранит в своей памяти?» Как мне представляется, наиболее рациональный вариант ответа на этот вопрос может быть найден в рамках теоретических построений В.М.Аллахвердова.
Согласно В.М.Аллахвердову, осознанная информация является следствием, так называемого, позитивного выбора, в то время как воспринятая, но не осознанная информация выбирается негативно (Аллахвердов, 1993, 2000). Другими словами, не осознанная информация не равнозначна отсутствию информации. Как позитивно, так и негативно выбранная информация обладает последействием: то, что ранее осознавалось, как правило, осознается и в последующем опыте, а то, что было не осознанно имеет тенденцию к неосознаванию в будущем. Осознание, по мнению В.М.Аллахвердова, осуществляется специальным механизмом, который и принимает решение о том, осознавать или нет поступающую информацию. Кроме того, неосознаваемое понимание какого-либо внешнего воздействия может быть потенциально множественным. Однако осознание в каждый момент времени однозначно. По существу, механизм, отвечающий за осознание, не только выбирает что, но и как осознавать.
Потенциальную множественность понимания можно проиллюстрировать на примере восприятия двойственных фигур. Известно, что в каждый момент времени может осознаваться лишь какое-то одно изображение двойственной фигуры, хотя сознание «знает» и об альтернативном изображении. Демонстрацией наличия этого «латентного знания» служит эксперимент, в котором проверялась зависимость эффектов осознания двойственной фигуры от семантики ранее не осознанных вербальных стимулов.
Испытуемым первой группы на экране монитора предъявлялась последовательность из трех слов, семантически связанных с понятием «ваза»: «розы», «букет», цветы». Стимулы предъявлялись на 25 мсек. с последующей зрительной маскировкой. Испытуемым второй группы в тех же процедурных условиях предъявлялась слова, имеющие смысловую связь с понятием «лицо»: «глаза», «портрет», «взгляд». Испытуемым контрольной группы экспонировались нейтральные слова: «стул», «ветер», радио». Вторая часть процедуры эксперимента состояла в том, что испытуемым всех трех групп предъявляли реверсивную фигуру «ваза-лица». Задача испытуемого – сообщить вслух, что он видит. Результаты обнаружили выраженную зависимость эффектов осознания одного из изображений двойственной фигуры от семантики ранее не осознанных прайм-стимулов. В первой группе 92% испытуемых сообщили, что видят изображение вазы. Во второй группе 84% испытуемых видели изображение профилей. В контрольной же группе ответы распределись следующим образом: 65% испытуемых воспринимали «вазу», 35 % – «лица». В результате обработки были обнаружены значимые различия при сопоставлении первой экспериментальной и контрольной групп (p<0,01) и сравнении второй экспериментальной и контрольной групп (p<0,05). Экспериментальный эффект еще был более выражен, в том случае, когда слова, предваряющие двойственную фигуру предъявлялись на время достаточное для осознания (Агафонов, 2006, с. 204 -224).
Избыточность неосознаваемого понимания можно показать также в ассоциативном эксперименте. Например, если испытуемому последовательно предъявлять два слова, второе из которых – омоним, а первое связано по смыслу с одним из значений омонима и просить дать ассоциативную реакцию на второе слово в паре, то с высокой вероятностью испытуемый назовет ассоциацию, связанную по смыслу с первым стимульным словом. Так, при предъявлении слов «взвод, наряд» испытуемый, скорее всего, отреагирует ассоциацией, связанной с армейской тематикой, а при предъявлении слов «платье, наряд» – скорее ответит словом, семантически связанным с категорией «одежда».
На осознание влияет множество факторов. Между тем, факторы, обусловливающие конечные эффекты осознания, можно разделить на четыре вида влияния:
· влияние ранее осознанного опыта на осознание;
· влияние ранее не осознанного опыта на осознание;
· влияние на осознание воспринятой, но актуально неосознаваемой иррелевантной информации;
· влияние на осознание актуально осознаваемой (частично осознаваемой) иррелевантной информации (Агафонов, 2006).
В контексте обсуждения проблемы порождения осознаваемых переживаний важным является даже не столько анализ самих факторов, определяющих эффекты осознания, сколько положение о необходимости выбора из множества неосознанных вариантов понимания, того единственного, который и представлен в конечном итоге в осознании. Исходная многовариантность интерпретации – ключевой момент в определении когнитивной роли осознания. В силу невозможности одновременной реализации в осознании нескольких вариантов понимания, возникает необходимость выбора. Осознание становится закономерной реакцией на требование выбора, неизбежным следствием разрешения неосознаваемых противоречий, вызванных различными вариантами понимания одного и того же воздействия. Таким образом, когнитивный смысл осознания заключается в преодолении потенциальной избыточности понимания.
Сам процесс осознания не может осознаваться. Как уже отмечалось, осознается только результат «на выходе» этого процесса. Поэтому теоретическая реконструкция работы сознания – это описание микрогенеза неосознаваемой когнитивной активности, предваряющей конечный продукт – осознаваемое переживание (Агафонов, 2006).
Логика порождения осознаваемых переживаний определяется последовательностью четырех основных этапов:
1. Обнаружение всей поступающей информации как релевантного, так и нерелевантного свойства. Это исходный этап построения когнитивного процесса. Стоит заметить, что обнаружение может пониматься и как этап познавательной активности, и как соответствующий неосознаваемый когнитивный механизм, но не как эффект выделения сигнала из шума без дифференциации сигнальных характеристик.
2. Сличение информации со следами, эталонами памяти. На этой стадии происходит семантизация всей информации: множеству информационных единиц приписывается множество смыслов. Таким образом, в результате работы механизма сличения возникает избыточное множество вариантов понимания внешнего воздействия. Механизм сличения работает не только с релевантной, но и с иррелевантной информацией.
3. Принятие решения об осознании / неосознавании является следующим этапом, подготавливающим осознание. Механизм принятия решения работает только с релевантной информацией, хотя на сам процесс принятия решения об осознании или неосознавании релевантной информации оказывает влияние и нерелевантная информация. На этом этапе, под воздействием различных факторов осуществляется или выбор одного из вариантов понимания, подлежащего в дальнейшем осознанию, или принимается решение не осознавать воспринятую информацию. Отметим, что для того, чтобы не осознавать некоторую информацию необходимо не только обнаружение этой информации, но и неосознанное понимание этой информации как той, что не следует осознавать, а это предполагает включение прошлого опыта в актуальный познавательный процесс, что сопряжено с работой механизма сличения. Результатом работы механизма принятия решения является снятие энтропии, преодоление избыточных степеней свободы понимания.
4. Исполнение решения. На этом этапе включается в работу рефлексивный механизм сознания, если предварительно принято решение об осознании. Для осознания недостаточно сформировать решение об осознании, поскольку неосознавание также является результатом принятого решения. Иначе говоря, принятие решения об осознании необходимо, но недостаточно для порождения осознаваемого переживания. После принятия решения требуется это решение исполнить. Рефлексивный механизм сознания как раз и реализует эту функцию. Рефлексивный механизм выполняет задачу, связанную с включением в актуально осознаваемое содержание сознания той информации, которая еще актуально не осознанна, но выбрана для осознания. (Отсюда следует эмпирически проверяемое следствие: чем ниже субъективная вероятность восприятия стимула, тем дольше происходит его осознание). Исполнение принятого решения и порождает субъективное переживание осознанности.
Литература:
1. Агафонов А.Ю. Когнитивная психомеханика сознания, или как сознание неосознанно принимает решение об осознании. – Самара, 2006.
2. Аллахвердов В.М. Опыт теоретической психологии. – СПб., 1993.
3. Аллахвердов В.М. Сознание как парадокс. Экспериментальная психологика. Т.1. – СПб., 2000.
4. Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. – М., 1982.
5. Пинкер С. Язык как инстинкт. – М., 2004.
6. Kihlstrom J. The cognitive unconscious. Science, 237. 1987.
7. Lachman R., Lachman J.L., Butterfield E.C. Cognitive psychology and information processing: An introduction. Hillsdale, N.J.: Erlbaum. 1979.
8. Lewicki P., Hill T. On the Status of Nonconscious Processes in Human Cognition: Comment on Reber // Journal of Experimental Psychology: General, 1989. Vol.118.
9. Lewicki P., Hill T. Unconscious processes as explanations of behavior in cognitive, personality, and social psychology. Personality and Social Psychology Bulletin, 13, 1987.
10. Marcel A.J. Conscious and unconscious perception: an approach to relation between phenomenal experience and perceptual processes // Cognitive Psychology, 15. 1983.
11. Reber A.S. Implicit learning and tacit knowledge // Journal of Experimental Psychology: General, 118. 1989.